***********
Адам Осмаев, подозреваемый в покушении на Путина, ждет вердикта Европейского суда о законности его выдачи России и решения грузинских властей о предоставлении ему политического убежища.
В начале этого года в Одессе произошла сенсация — задержали мужчин, которые, якобы, готовили покушение на тогда еще премьер-министра России Владимира Путина.
Трудно всерьез поверить, что трое иностранцев действительно готовились совершить покушение на жизнь одного из самых влиятельных политиков мира с помощью... самодельной бомбы. Однако дело приняло весьма серьезный оборот: один из двоих подозреваемых, гражданин Казахстана Илья Пьянзин, был экстрадирован из Украины в Москву, где ему предъявили обвинение в подготовке посягательства на жизнь государственного деятеля, бандитизме, хранении и изготовлении оружия и боеприпасов. За все эти преступления ему грозит от 20 лет до пожизненного заключения. В Украине же остался еще один подозреваемый по данному делу уроженец Чечни Адам Осмаев. Он ждет решения Европейского суда. О том, что происходит по данному делу, УНИАН рассказала супруга Осмаева – Амина Окуева.
На какой стадии сейчас ваше обращение к Грузии о предоставлении Адаму статуса политического беженца?
А.О. -Сейчас мы ожидаем ответа, хоть еще и рано на него надеяться.
Прошение мы подали лично на имя президента Грузии в июле. Рассчитываем убежище получить. Вообще, эта страна нас очень сильно сейчас поддерживает: например, там пикетируют посольство Украины в Тбилиси с просьбой предоставить Адаму политическое убежище, собираются подписи под обращением к Михаилу Саакашвили. Также очень многие грузинские правозащитники, и не только, выражают нам свою поддержку, дают советы и рекомендации.
К каким государствам вы еще обратились за помощью?
А.О. -Правозащитники советуют нам обратиться к Финляндии, потому что она активно предоставляет убежища, в том числе и чеченцам. Мы считаем, что шансы есть, и будем обращаться.
Как долго ЕСПЧ может рассматривать дело вашего мужа?
А.О. -Обычно Европейский суд рассматривает такие дела около года. Если суд решит, что экстрадировать нельзя, то обяжет Украину рассмотреть уголовное дело здесь и, в случае обвинительного приговора, отбывать наказание он будет тоже здесь. Если будет предоставлено политическое убежище, то после суда Адам будет оправлен в эту страну.
Вы думаете, украинский суд мог бы оправдать Адама?
А.О. -Я не сомневаюсь, что дело рассыплется, поскольку никаких доказательств, помимо выбитых “признаний”, нет и быть не может. Мы надеемся, что обвинения будут сняты и Украина должна будет отправить Адама в страну, которая предоставит ему убежище.
А что происходит с Адамом в Украине?
А.О. -Сейчас, к сожалению, продолжаются нарушения по отношению к Адаму со стороны украинских властей. Причем, серьезные. С середины июля к нему не допускается адвокат. То есть, практически никакой связи с ним нет. Он не получил на сегодняшний день ни одной официальной бумаги по своему делу, даже решение апелляционного суда и рекомендации Европейского суда по правам человека. То есть, ни моральной, ни юридической поддержки он не получает.
Вы пробовали жаловаться?
А.О. -Жалобы мы пишем, но нас все отфутболивают. Генпрокуратура говорит, что он к ним не относится, СБУ повторяет то же самое. Мы нигде ничего не можем выяснить. Надеемся, что когда Адам получит статус беженца, любого государства, то через МИД мы сможем получить к нему доступ.
Кто ваш адвокат?
А.О. -Нашим первым адвокатом был Алексей Шипков, но нам пришлось отказаться от его услуг во время апелляционного суда. У меня к нему особых претензий не было, но он отказался зачитывать заявление Адама об отказе от даных ранее “признаний”. Поэтому апелляция на решение об экстрадиции происходила без защитника и без самого Адама, хотя он хотел присутствовать. Сейчас интересы Адама представляет Ольга Чертог. Она каждый день обивает пороги Одесского СИЗО, но безрезультатно.
Чем вы объясняете такое отношение к вашему супругу со стороны Украины?
А.О. -Я считаю Украину дружелюбной страной и никогда не замечала отрицательного отношения коллег, друзей и соседей к моей религии и этнической принадлежности. Поэтому происходящее сегодня я связываю с политическим давлением России на Украину. Не на самом высоком уровне, возможно. Я далека от мысли, что это вопрос президента Украины, но договор генеральных прокуратур вполне возможен. Возможно, так они решают свои вопросы: вы нам, а мы вам.
Правда, что Адама обвиняли в покушении на Рамзана Кадырова?
А.О. -В 2007 году Адама действительно подозревали в отношениях с осужденными в Москве за якобы несостоявшееся покушение на Кадырова. Никаких фактов, подтверждающих его причастность к тем событиям, не было. Из-за этих обвинений Адаму пришлось покинуть территорию России. Вы же знаете, как в России могут гнобить и преследовать. Поэтому он уехал в Украину, но и тут его сделали подходящей кандидатурой для того, чтобы выслужиться перед Путиным.
Когда вы виделись с мужем в последний раз?
А.О. -На очной ставке и на следственных действиях. Поговорить мы, конечно, не могли.
Что вам известно о взрыве, после которого был задержан Адам?
А.О. -Взрыва там никакого не было. Был просто сильный пожар, насколько я могу судить. Но точно я ничего не знаю. Даже то, был ли там Адам...
Вчера в Лефортовском СИЗО был допрошен Илья Пьянзин, экстрадированный из Украины по этому же делу и обвиняемый по подозрению в посягательстве на жизнь тогда еще премьер-министра РФ, бандитизме, хранении и изготовлении оружия и боеприпасов. Вы были знакомы с ним и с погибшим Русланом Мадаевым?
А.О. -Нет. Пьянзина я впервые увидела на заседании суда и он произвел на меня очень неприятное впечатление. Я даже задумалась, не провокатор ли он, а теперь не знаю, что и думать...
На вас сейчас оказывается какое-либо давление со стороны силовых структур?
А.О. -Давили и продолжают давить. Всю зиму у меня было два допроса в неделю. Сейчас за нами, мной и моей семьей, установлена слежка. За нами постоянно машина ездит, телефоны прослушиваются. 16 января был грандиозный обыск дома. Перевернули все. Забрали, естественно, всю технику, религиозную литературу, фотографии... Незаконно допрашивали моего одиннадцатилетнего ребенка. Приходили к нему в школу, и там после началась травля ребенка. Ему пришлось уйти оттуда. Вот, теперь пойдет в новую школу.
Когда и как вы познакомились с мужем?
А.О. -Мы познакомились по Интернету. И потом он приехал сюда. Мы встречались, а затем поженились религиозным браком. Адам тут помогал восстанавливать бизнес отца – того самого, которого арестовали вместе с ним и которым его шантажировали. Отец - инфарктник, Адам очень боялся за него и потому оговорил себя. Сейчас отец мужа в Грузии. А вообще, Адам - экономист. Он учился в Англии много лет. Сперва в Оксфордском колледже, потом в университете, блестяще знает английский. Я же уроженка Одессы, врач-хирург.
Вам страшно?
А.О. -Мне бояться нечего. Я законопослушный гражданин Украины, ничего не нарушаю, а право на гласность – это мое гражданское право. Когда началась шумиха в прессе, мне начали угрожать сотрудники СБУ. Пугали, что сфабрикуют против меня уголовное дело или в психушку отправят, если не прекращу “шуметь”. Но я не боюсь. Пусть они боятся правды. Они больше всего боятся гласности.
Скажите, Амина, вы с мужем считаете себя оппозиционерами?
А.О. -Я думаю, что да. Нас всех можно считать диссидентами по отношению к российской власти. Именно поэтому эти преследования и происходят. Мы всегда открыто говорили, и будем продолжать, пока можем, говорить, что власть Путина и Кадырова – кровавая и тираническая. Она противоречит всем принципам гуманности, и я думаю, что все прогрессивное человечество с этим в той или иной мере согласится.
Комментариев нет:
Отправить комментарий