В
понедельник 29 апреля 2013 года в 8 утра раздался звонок в дверь квартиры, где
я проживаю с родителями. Я и мать ещё спали. Отец, подумав, что это звонит
кто-то из соседей, приоткрыл дверь. Резко отпихнув моего 82-летнего отца и
ударив его дверью так сильно, что у него появился синяк, в квартиру ворвался
громила, невнятно пробурчавший что-то про полицию. За ним вошли ещё полдесятка
лиц в штатском.
Матери
и отцу один из ворвавшихся в квартиру «предъявил» удостоверение в стиле «ткнуть
в морду» - т.е. таким образом, что они оказались не в состоянии что-либо на нём
прочитать. Все лица в штатском немедленно направились в мою комнату. Я
проснулся от громкого голоса, обращавшегося ко мне. Поначалу всё показалось
кошмарным сном, но уже через секунду мне стало ясно, что этот кошмар происходит
наяву. В своей комнате я насчитал 7 непрошенных «гостей».
Мне было предъявлено постановление о
проведении у меня обыска в связи с возбуждённым против меня из-за одной из
публикаций в «Русской правде» уголовным делом по ст. 282 ч.1 УК РФ. Непрошенные
визитёры сгребли с целью изъятия всё, что могли – в первую очередь, конечно,
ноутбук. В число изъятых предметов попали почему-то даже рецепты на очки и
рентгеновский снимок зуба. Полная опись изъятых предметов полицейскими
составлена не была. Позже я предъявил следователю список изъятых предметов,
состоящий из 70 пунктов.
Было заявлено, что мне выбрана мера пресечения «подписка о
невыезде», и что после допроса я сразу же вернусь домой. Последнее утверждение
оказалось ложью. После предъявления обвинения я был ознакомлен с постановлением
о направлении меня на стационарную судебно-психиатрическую экспертизу в 3-е
отделение Краснодарской краевой клинической психиатрической больницы (ул.
Красная, 1), куда я и был доставлен вечером того же дня.
Проводившая экспертизу врач-докладчик («лечащий врач»)
Рыжкова М.Г. провела со мной беседу 30 апреля – на следующий день, и после
этого она со мной не общалась аж до самого заседания экспертной комиссии. Этих
комиссий у меня было две (как правило бывает только одна).
Первая комиссия прошла 22 мая. На ней присутствовали
врач-докладчик Рыжкова М.Г., заведующий 3-м отделением Стрижёв В.А. и один из главных
экспертов КККПБ Наджарьян А.И., которая в 2001 г . подписала заключение
со сфабрикованным мне диагнозом. Я сначала не узнал Наджарьян, так как за 11 с
половиной лет она сильно изменилась, но другие подэкспертные в отделении по
описанию подтвердили, что это была именно она. В кабинете также сидела ещё одна
из лечащих врачей отделения, формально, насколько я понял, в комиссии не
участвовавшая. Речь на заседании комиссии шла о моих политических взглядах.
Меня
довольно агрессивно атаковали в связи с моим неприятием режима Путина. Активнее
всего себя вела Наджарьян. Упомянутый выше четвёртый (формально не
участвовавший в работе комиссии) врач возмутился тем, что я русский, но защищаю
чеченцев. Комиссия закончилась тем, что Наджарьяян резко прервала меня, сказав:
«Пока идите…»
24 мая у меня была вторая комиссия. Вместо Наджарьян на
ней председательствовала другой врач-эксперт – Елисеенко Н.А. Заседание
комиссии прошло в относительно нормальной атмосфере, но снова меня много
расспрашивали о моих политических взглядах.
28 мая я прошёл вторую и третью беседу с психологом
(обычно проводится одна). Один из сотрудников КККПБ признался мне, что «мнения
разделились» и моя судьба будет решаться не на уровне 3-го отделения, а на
уровне главных экспертов больницы.
29 мая меня отпустили домой. Перед выпиской со мной
беседовала второй и последний раз врач-докладчик Рыжкова. Об имевших место двух
беседах с ней я могу сказать следующее:
Рыжкова крайне негативно отреагировала на слова
«путинисты» и «диссидент». Когда я рассказывал ей о своей работе внештатным
корреспондентом Радио «Свобода» в 2004 – 2006 гг., она спросила меня, делал ли
я это подпольно. Она не знала, что РС ещё в начале 90-х годов открыло
официальное представительство в Москве. Было заметно, что она относится к этой
радиостанции как к «вражьему голосу». На обоих заседаниях комиссии в личных
беседах с Рыжковой я подчёркивал, что моя мать никогда не говорила
приписываемых ей и фигурирующих в деле порочащих меня слов. Моя мать до
проведения комиссий приходила в 3-е отделение КККПБ, чтобы поговорить с
заведующим отделением Стрижёвым и врачом-докладчиком Рыжковой, но оба они наотрез
отказались с ней
разговаривать, явно не желая услышать опровержение приписываемых моей матери
порочащих меня ложных показаний.
Заключение комиссии экспертов-психиатров от
04.06.2013 г. представляет собой 8 страниц лжи (в 2001 г . было только 5).
Процитирую самые его интересные моменты. Наиболее яркие лживые «перлы» и
ляпсусы выделены красным цветом. Мои комментарии выделены синим курсивом.
Заключение комиссии
экспертов № 170 24 мая 2013 г .
член комиссии Елисеенко
Н.А.
член комиссии Стрижёв
В.А.
врач-докладчик Рыжкова
М.Г.
Вопросы:
1. Мог
ли Новожилов Е.В. во время совершения общественно опасного деяния осознавать
фактический характер и общественную опасность своих действий и руководить ими
вследствие хронического психического расстройства, временного психического
расстройства, слабоумия, либо иного болезненного состояния, если таковое
имелось?
2. Имеется ли у Новожилова Е.В. на
данный момент психическое расстройство, лишающее его возможности осознавать
фактический характер и общественную опасность своих действий либо руководить
ими?
3. Имелось ли у Новожилова Е.В. в
момент совершения преступления психическое расстройство, не исключающее
вменяемости?
4. Нуждается ли Новожилов Е.В. в
применении принудительных мер медицинского характера? Нет ли противопоказаний к
применению в отношении него принудительных мер медицинского характера?
___________________________________________________________________________
Поступил 29.04.13. Оформление
экспертного заключения окончено 04.06.2013 г.
___________________________________________________________________________
(…) В подростковом возрасте из-за межличностных
отношений со сверстниками стал посещать секции
самбо и дзюдо. (…)
Даже здоровое
желание заниматься спортом трактуется здесь в негативном контексте – как
результат неких «проблем во взаимоотношениях с окружающими».
(…) Со слов матери, странности в поведении появились в подростковом возрасте, дважды совершал
суицидальные попытки, которые случались во время депрессивного состояния. Он
утверждал, что «чувствует себя отверженным в обществе».
Моя мать таких слов никогда не произносила. Они вписаны в
приобщённый к делу 2001 года протокол несуществовавшего допроса, под которым
стоит неизвестно кем поставленная подпись, похожая на подпись моей матери. Эти
фальшивые «показания» затем были процитированы психиатрами, а также вписаны в
протокол судебного заседания и определение суда. Как я уже упомянул выше,
заведующий 3-м отделением Стрижёв и врач-докладчик Рыжкова наотрез отказались
услышать от моей матери опровержение этой фальшивки. Никаких суицидальных
попыток у меня, к огромному сожалению политически ангажированных психиатров,
никогда не было.
(…) На фоне обострения
кожного заболевания – пиодермии, сильно похудел, осунулся, был подавлен. В этот
период обращался за амбулаторной
помощью к неврологу… (…)
В том, что в результате такой болезни я сильно похудел,
осунулся и был подавлен, нет ничего странного и патологического – попробуйте
походить долгие месяцы с многочисленными гнойными язвами по всему телу. А
утверждение об обращении к неврологу – ложь. Лучше бы уже сразу врали про
обращение к психиатру…
(…) На втором курсе начал пропускать занятия после конфликта с
девушкой, в результате чего вынужден был взять академический отпуск. (…)
На 1-м курсе из-за язвы желудка я взял академический отпуск
по болезни. Ни о каком «конфликте с девушкой на втором курсе» мне ничего не
известно.
(…) Отмечает, что ещё с 1986 года в подростковом возрасте
появился интерес к выпускам радиостанции «Голос свободы»… (…)
Они даже название Радио «Свобода» не могут правильно
написать. Или, может быть, они имели в виду «Голос Америки»? Всё смешалось в
доме Облонских… И эти люди осмеливаются ставить психиатрические диагнозы?
(…) 03.10.01 г. Новожилов по домашнему телефону сообщил об акте терроризма, угоне и взрыве
самолёта. (…)
Литературная метафора в частном разговоре была подогнана
краснодарским ФСБ под ст. 207 УК РФ. Ситуация выглядела примерно так:
Ваньке позвонила
Манька, и в разговоре с ней Ванька, среди прочего, воскликнул: «Васька такой
мерзавец, что убить его мало!» Манька никак на это не отреагировала и про
разговор забыла. Вдруг к Маньке являются ФСБшники и заявляют: «Мы ваш разговор
подслушали и возбудили дело об угрозе убийством. Давай нам обвинительные
показания против Ваньки по этому делу!»
(…) Регулярно посещал врача
психиатра, принимал поддерживающее лечение галоперидолом. (…)Принимал модитен-депо 1,0
в/м ежемесячно. (…)
Ложь с первого слова до последнего. Врача-психиатра
регулярно не посещал. Что такое галоперидол и модитен-депо, знаю, к счастью,
только из рассказов других людей. Если бы меня на самом деле подвергали такому
лечению, то точно сделали бы дураком.
(…) Продолжал свою деятельность в качестве правозащитника эмигрантов на территории Краснодарского края. (…)
Что за чушь? Что
такое «правозащитник эмигрантов на территории Краснодарского края»?
(…) В период с 2003 по 2007 год тесно сотрудничал с представителями
интернет-сайта «Кавказ-Центр», (…) высказывал негативное
отношение к политике урегулирования обстановки на Кавказе. (…)
В 2003 году у меня ещё не было компьютера. Он у меня появился
только в 2004 г .
И можно ли назвать «тесным сотрудничеством» отправку для публикации одной или
двух статей в месяц? А что имеется в виду под «политикой урегулирования
обстановки на Кавказе»? Массовое убийство мирных жителей и пытки в
фильтрационных лагерях в Чечне?
(…) постоянно
поддерживал связи с лицами чеченской национальности, возможно связанными с криминальными
структурами (из
справки-меморандума от 08.04.2013 г. в уголовном деле). (…)
Могу поимённо назвать «лиц чеченской национальности», с
которыми я «постоянно поддерживал связь»: Имран Эжиев (Германия), Майрбек
Тарамов (Швеция), Муса Таипов (Франция). Все они являются известными и
уважаемыми в чеченкой диаспоре в Европе правозащитниками.
(…) В 2007 году регулярно осматривался
психиатром на дому, в последующем перестал посещать врача психиатра, избегал встреч с ним при посещении на дому, не открывал дверь. (…)
Ни в 2007 г .,
ни раньше, ни позже психиатром на дому я не осматривался. Никакие психиатры, к
счастью, ко мне на дом не являлись. Зато являлся участковый инспектор милиции
Николенко с сумасбродными претензиями.
(…) 10.04.2008 г. на приёме у психиатра мать сообщила о
выезде подэкспертного из России. При посещении психиатра на
дому сведений о своём сыне
не давала, сообщала, что «он прошёл международную комиссию и признан здоровым, проживает в Америке, работает
переводчиком». (…)
Никакого такого «приёма у психиатра» и в помине не было. Не
было также «посещения психиатра на дому». И тем более не говорила моя мать
ничего про Америку. Почему-то всем путинистам, когда они начинают думать о
загранице, в голову в первую очередь лезет Америка, как будто других стран на
свете нет. Примеры: «Агенты госдепа! Их финансирует Буш! Думаешь, убежишь в
Америку и тебе там лучше будет?»
(…) По туристической недельной визе выехал в Польшу, где заявил о своём статусе беженца. (…) Возвращение было
связано с отказом ему в пребывании в
стране в связи с «психиатрической предысторией» подэкспертного. (…)
«Заявить о своём статусе беженца» невозможно. Я подал
заявление о предоставлении мне статуса беженца. Ну а утверждение о том, что
«возвращение было связано с отказом ему в пребывании в стране в связи с его
“психиатрической предысторией“», по наглой лживости не уступает приписанным
моей матери словам о том, что я якобы «два раза совершал попытки самоубийства»
и «резал себе вены».
Официальная
сторона моего выезда из Польши выглядела следующим образом. 2 мая 2011 г . я выехал из Польши в
Швецию, а 3 мая 2011 г .
отрёкся от польского статуса беженца в знак протеста против политики саботажа
польских властей в отношении политбеженцев из России и Беларуси. Отречение было
отправлено заказным письмом с уведомлением о вручении в польское Управление по
делам иностранцев и опубликовано на ряде интернет-сайтов. Но главная,
неофициальная причина была другой. Я не мог организовать переселение в Польшу
моих старых и больных родителей, так как для этого требовались слишком большие
средства, заработать которые я был не в состоянии. Финансируемых государством
программ воссоединения родственников с лицами, которым предоставлен статус
беженца, в Польше нет. Я попытался попросить убежища в Швеции, у которой есть
такие программы, но когда стало ясно, что Швеция не станет рассматривать мою
просьбу, я вынужден был вернуться в Россию. Если бы не проблема с родителями,
то я, несмотря на все трудности в Польше, не стал бы выезжать в Швецию и тем
более никогда бы не вернулся в РФ.
Статус беженца в
Польше мне был предоставлен потому, что польские власти признали, что я
подвергся в России психиатрическим репрессиям по политическим мотивам и при
возвращении мне угрожают повторные политически мотивированные психиатрические
репрессии. Польша предоставила мне защиту от России. Моё психическое здоровье
Польша никогда не ставила под сомнение.
После моего
отречения от статуса беженца я его лишён не был, так как польский Закон об
иностранцах (как я узнал позже) не предусматривает процедуры отречения. Но я
всё-таки не захотел оставаться юридически привязанным к Польше и решил
избавиться от польского статуса беженца на тот случай, если придётся просить
политического убежища в другой стране. Я представил польскому Управлению по
делам иностранцев подтверждение своего возвращения в Россию. Согласно законам
об иностранцах всех стран Евросоюза, если лицо, которому предоставлен статус
беженца, возвращается в страну, от которой он просил защиты, то он лишается
статуса беженца, так как его возвращение означает, что он в международной
защите больше не нуждается. Я был лишён польского статуса беженца только 4 сентября
2012 года – через 1 год и 3 с половиной месяца после моего возвращения в РФ. До
4 сентября 2012 г .
я имел право вернуться в Польшу, так как у меня сохранялось право легального
постоянного пребывания в этой стране. У меня на руках имеется решение польского
Управления по делам иностранцев.
(…) По возвращении на
Родину, Новожилов Е.В. создал интернет-блогг в социальной сети, где размещал статьи с признанного
экстремисским и запрещённого сайта «Кавказ-Центр», а также
публиковал там свои статьи антигосударственной и антихристианской направленности. (…)
«Блогг» и «экстремисский»? Ну-ну.. И эти
«эксперты» утверждают, что психически болен кто-то другой, а не они сами?
Перепечатки с
«Кавказ-Центра» в моём блоге были по большей части «двойными перепечатками» -
обзорами западных публикаций на правозащитные темы. Если убрать в этих
материалах ссылки на «КЦ», оставив в них весь текст, то что экстремистского
(или «экстремисского», как выражаются товарищи психиатры) в них останется?
Термин
«антигосударственный» используется тоталитарными режимами – как
коммунистическими, так и фашистскими. Использовался он и в царской России.
«Антихристианская
направленность»? Голословное обвинение, не подтверждённое никакими фактами.
Причём, абсурдное, так как я публично высказывался о своём уважении в равной
мере как к Корану, так и к Библии.
(…) На учёте у врача психиатра состоит
с диагнозом «шизофрения параноидной формы, состояние ремиссии» (л.д. без
номера). (…)
У тех, кто мне «сшил»
этот диагноз, шизофрения путиноидной формы в стадии обострения. Обострение
хроническое, длящееся уже 11 с половиной лет.
(…) ЭЭГ: умеренные диффузные изменения
активности мозга регуляторно-ирритативного характера с признаками ослабления
активирующих влияний на передние отделы коры, с функционированием последних на
пониженном уровне. Заинтересованность срединных неспецифических структур.
Реактивность коры на афферентные раздражители снижена. Диффузная заострённость
колебаний. (…)
Умеренные
диффузные изменения (…) регуляторно-ирритативного характера (…) – это признак
атеросклеротических или гипертонических явлений. У меня имеются признаки
гипертонии.
Заинтересованность
срединных неспецифических структур – нормальная функция.
Реактивность коры
на афферентные раздражители снижена – это свидетельствует о близорукости (у
меня миопия средней степени).
Диффузная
заострённость колебаний – нормальная функция.
Результаты
энцефалограммы свидетельствуют об отсутствии травм головного мозга и патологических
нарушений его функций.
(…) Анамнестические сведения излагает (…) с длительными резонёрскими отступлениями. (…)
«Резонёрство» -
ярлык, который пристрастные психиатры могут навесить на любые мысли. Если ты
выражаешь свои мысли вслух – ты уже «резонёр».
(…) Умалчивает о моментах депрессивного состояния, суицидальной настроенности в прошлом. (…)
А что можно
сказать о том, чего в действительности никогда не было?
(…) Мышление резонёрское, с наличием труднокоррегируемых
концепций, с формированием параноидного
компонента в суждениях.
Амбитендентен. (…)
Ярлыки, словно списанные
из справочника по психиатрии.
(…) Критика к своему состоянию,
совершённому деянию и сложившейся ситуации недостаточная. (…)
Примерно то же самое, что
в абзаце выше.
(…) Темп мышления неравномерен, признаки инертности и истощаемости
функций. Эмоционально волевая сфера: обидчивость, зависимость от
внешнеситуационных факторов и воздействий.Тормозимые черты, всплески активности быстро сменяются фазой пассивности. (…)
Снова ярлыки, списанные из психиатрического справочника,
призванные обеспечить правдоподобность сфабрикованного диагноза.
На основании изложенного комиссия врачей
судебно психиатрических экспертов приходит к заключению что НОВОЖИЛОВ ЕВГЕНИЙ ВЛАДИМИРОВИЧ обнаруживал в
момент совершения опасного деяния и выявляет в настоящее время признаки хронического психического
расстройства в форме шизофрении параноидной, состояния эмоционально-волевого снижения, ремиссии (ответы на
вопрсы №1, №2). Об этом свидетельствуют данные анамнеза, медицинской
документации о наличии у подэкспертного имеющегося психического расстройства,
по причине которого он совершил общественно опасное деяние, находился на
принудительном лечении в психиатрическом стационаре, состоит на активном динамическом наблюдении у психиатра по месту жительства, что также подтверждается и
результатами настоящего исследования, выявившего резонёрство мышления,актуальность
труднокоррегируемых суждений, эмоционально-волевое снижение, при отсутствии
активной галлюцинаторной симптоматики, сохранности интеллектуально-мнестических
функций инедостаточности
критических и прогностических способностей. Выявленные расстройства со стороны
психической деятельности НОВОЖИЛОВА Е.В. не исключают вменяемости. Однако, в
период времени, относящийся к совершению правонарушения, они ограничивались его
способность в полной мере осознавать фактический характер и общественную
опасность своих действий и руководить ими, так как у него были снижены волевой самоконтроль, критические и
прогностические возможности(ответ на вопрос №1, №3). В настоящее время он
может в полной мере осознавать фактический характер своих действий и руководить
ими, участвовать в производстве следственных действий и судебном разбирательстве
по делу. В случае осуждения НОВОЖИЛОВ Е.В. нуждается в применении к нему
амбулаторного принудительного наблюдения
и лечения у психиатра. Указанные принудительные меры медицинского характера
исполняются в местах лишения свободы, а в отношении осуждённых к иным видам
наказания – в учреждениях здравоохранения, оказывающих амбулаторную помощь по
месту жительства.
Заключение
представляет собой набор характеристик-ярлыков, подогнанных под нужный психиатрам диагноз, не имеющих ничего общего с моим
реальным состоянием. Что ещё можно ожидать от товарищей психиатров, страдающих
хроническим психическим расстройством в форме шизофрении путиноидной? Правда,
товарищи психиатры решили проявить «благотворительность» - предписали мне не
стационарную, а амбулаторную «принудку». Я, однако, унизительных подачек не
принимаю и спасибо за это не скажу.
Я и мой адвокат
будем добиваться переосвидетельствования в вышестоящем учреждении (институте
Сербского), так как краснодарские психиатры построили свои заключения на
заведомо ложных утверждениях и проявили политическую пристрастность. У нас
также есть основания требовать, чтобы эксперты института Сербского не принимали
в расчёт заключения краснодарских «экспертов», как основанные на ложных
доводах, и проводили экспертизу «с чистого листа». Но иллюзий у меня нет.
Институт Сербского овеян дурной славой участия в политических репрессиях против
диссидентов в советского время. Правозащитники отмечают, что в постсоветское
время подход психиатров института Сербского к экспертизе по политическим делам
не очень-то изменился. Однако, другого пути у меня нет. Придётся пройти через
все инстанции, даже невзирая на то, что надежды на победу нет. Если мне суждено
сгинуть в путинском психиатрическом ГУЛАГе, пусть это поможет другим спастись.
Пусть мой случай поможет просящим убежища на Западе доказать иммиграционным
властям, что в РФ реально осуществляются репрессии. Причём, самые страшные –
психиатрические. При желании определённых инстанций в России на здорового
человека очень легко навесить ярлык сумасшедшего на всю жизнь.
Евгений Новожилов
Краснодар
P.S. В связи с появившимися
в интернете первыми публикациями о моём деле, в которых меня называют
правозащитником, хочу заявить, что я правозащитником не являюсь. Правозащитник
оказывает людям конкретную юридическую помощь. Я этого делать не могу из-за
отсутствия у меня юридического образования. Я всего лишь оказывал
информационную поддержку правозащитникам. Сам себя в своих блогах я называл
активистом правозащитного движения и независимым журналистом. В последнее время
у меня не было ни сил, ни времени заниматься журналистской деятельностью,
поэтому теперь меня можно назвать всего лишь независимым блогером.
Хочу подчеркнуть, что я был единственным в Краснодарском
крае блогером, публиковавшим материалы о зверствах российских войск в первую и
вторую русско-чеченскую войну и о результатах расследования польской оппозицией
теракта против польского правительственного самолёта, совершённого под
Смоленском в апреле 2010 года. Теперь в Краснодарском крае не будет ни одного
такого блогера…
В связи со сложившейся ситуацией я счёл целесообразным
перевести свои блоги «Русская правда» (russkajapravda.blogspot.com)
и «Польская правда» (polskaprawda-lardarxo.blogspot.com) в режим приватного просмотра. Отныне доступ к материалам этих
блогов могут получить только специально приглашённые доверенные лица.
Источник: Ichkeria.info
Комментариев нет:
Отправить комментарий