Передо мной муж и жена. Беженцы. Недавно, в одной из финских больниц, у них родился ребенок. Мальчик Мухаммад.Рождение сына озарило их жизнь, в которой из-за постоянной смуты на Северном Кавказе, не было место радости. История этой семьи достоверно показывает, к чему привела политика последних лет в РФ: несколько поколений людей покалечены физически и духовно. Продолжается тотальное истребление всех, кто говорит правду, выступает против властей.Семья пережила такие ужасы, что обычные, незакаленные войной люди, сошли бы с ума или покончили с собой. Но Фатима и Шамиль хотят жить. Хотят, чтобы выжил их ребенок.Будет ли это возможно?Надежда только на власти Финляндии, где беженцы попросили защиты.
Фатима рассказала, что заставило ее покинуть родную землю в поисках спасения:
«15 апреля 2009 г. в Чечне шли тотальные зачистки. Их проводили кадыровские спецслужбы в поисках боевиков. Большими отрядами, в полном вооружении, они прочесывали каждый частный дом, встречавшийся на пути. («Зачистка» — это частое мероприятие в зонах военных конфликтов, когда военные хватают первых подвернувшихся граждан, избивают, тащат в машины, впоследствии пытают и выбивают нужные им признания — прим. автора, знающего о «зачистках» не понаслышке).
Ворвавшись к нам, военные потребовали наши паспорта. Мама принесла и отдала им. Но главный «кадыровец» не взглянул на них. Эти люди, официально прислуживающие властям, как защитники родины, размахивая оружием, разбежались по комнатам нашего дома. Мгновенно были перевернуты диваны и шкафы, вспороты матрасы. Работали над этим человек восемь, не меньше!Наша семья в этот день была в сборе: отец, мать, брат, я и три моих сестры.
Нас вывели всех во двор и поставили под навесом.
Не найдя к чему бы придраться, и, видимо, понимая, что «выполнить план» нужно для отчета, вооруженные военные, начали кричать на моего брата. Они обвинили его в «ваххабизме» из-за бритвенного станка!
«Ты! — грозно сказали они: — Не пользуешься бритвенным станком! Это — стиль ваххабизма!»
Все наши объяснения о том, что бритвенный станок не используется из-за чувствительной кожи, так как появляется аллергия, и только поэтому брат использует машинку для стрижки волос — военных разозлили еще сильнее, разъяряясь, они кричали все громче, а потом и вовсе набросились с кулаками. Главный «кадыровец», т.е. военнослужащий новой власти, ударил моего брата прикладом автомата, а затем ногой. Брат закрыл голову руками. Мы плакали и просили не бить брата.
Наша пожилая мама защищала сына, говорила, что он студент вуза и никакого отношения не имеет к «ваххабитам»! Плакала, твердила, что нам сполна хватило того, что мы пережили на двух проклятых войнах: загубленное полностью здоровье, невозможность получить образование, смерть близких, потеря всего имущества, разбомбленный дом. Ни одну копейку нам не выплатило государство за мучения, а теперь вот еще и родные чеченцы над нами издеваются!
Маму с ее мольбами военные отбросили, словно котенка: она упала на землю. Папа подбежал, поднял ее. Мы с сестрами умоляли оставить нашего единственного брата, но военные пообещали нас пристрелить — если мы сделаем хоть один шаг на помощь брату, которого зверски избивали на наших глазах! После издевательств ему скрутили руки и потащили к воротам нашего дома. Я бросилась за ним, зная, что он ни в чем не виноват! Военные скрутили и меня. Я увидела, как они бросают моего брата в багажник машины и закрывают крышкой! Здорового двухметрового парня они туда «погрузили».
Меня усадили в ту же машину, где я получила сильный удар по голове, начав вырваться: по нашим обычаям стыдно, если девушку увозят чужие люди без родителей. От сильной боли я начала терять сознание, а мне тут же на голову надели мешок. Так поступают в наших краях, чтобы жертва не знала, куда ее везут. Я думала о том, что с нами будет, захлебывалась слезами.
Я просила Всевышнего наказать этих подонков, которые так несправедливо поступили с нами и с такими же, как мы, ни в чем не повинными людьми.
Наши родственники живут в горных районах, мы часто проезжали село Центарой. Я запомнила эту дорогу потому, что на ней много «лежачих полицейских», гораздо больше, чем на других дорогах. Еще у жителей села Центарой особый акцент: они в разговоре употребляют глагол «есть» — «дуй хуьна»: от этого речь быстрая и неразборчивая. Машина, в которой я сидела с мешком на голове, а брат задыхался в багажнике, притормозила на военном посту. Военные разговорились со своими коллегами. Так я поняла, что мы именно на этой дороге. Стоящие на посту весело поинтересовались, хороший ли улов «боевиков» сегодня? У них было шутливое настроение от того, что кого-то везут пытать.
На этих двух войнах мне пришлось увидеть множество насилия и убийств со стороны федеральных войск. А теперь нас схватили чеченцы, знающие обычаи и называющие себя мусульманами. У меня не укладывалось в голове, как такое возможно?!
Когда машина остановилась окончательно, меня вытащили из нее. Мешок с головы не снимали, руки не отпускали, тащили по лестнице вниз. Спотыкаясь, я услышала, как ключом открывают железную дверь. Меня толкнули внутрь и дверь захлопнулась. Я сняла мешок с головы. Это было холодное помещение, стены из бетона, комната без окон. На полу валялся грязный матрас в крови. Железное ведро в углу — туалет. Мне стало очень страшно, каждая минута казалась вечностью. Вырвало от вида этого матраса.
А через какое-то время я услышала жуткие крики. Люди просили о пощаде, о помощи. Это был ад! Я прислушивалась к голосам, боясь услышать голос брата, но его не было. Кричали другие мужчины. Их пытали. Я думала: «Господи! Что сделали эти люди, заслужив подобные пытки?! В каком веке мы живем?!» В полном отчаянии я стучала в железную дверь, кричала, плакала, обещала жаловаться Президенту! Наивная. Ведь все эти преступления совершаются с его согласия, это — его солдаты, его армия подонков, не знающая жалости.
Есть люди, чьи мольбы к Всевышнему звучат так: " О, Аллах! Не дай мне погибнуть, пока я не отомщу, не убью хоть одного из них!" Зачем людей довели до такого состояния?
Я и брат провели в этой тюрьме четыре дня. Мне стыдно, как женщине и мусульманке, рассказать подробности издевательств, до такой степени нас унижали, избивали и пытали. Брат остался инвалидом. От побоев у него межпозвоночные грыжи, хромает. Ходить почти не может. Я больна так, что и врагу не пожелаешь: впоследствии пыток разрушается печень — врачи не могут помочь. Из тюрьмы мы сразу попали в больницу, так как были при смерти.
Дома, после выписки, нас ждало еще одно страшное известие: когда меня и брата военные увозили, младшая сестренка бросилась за машиной с криками о помощи! Ее поймали и прямо среди улицы подожгли, коллеги тех военных, что увозили нас. 50% ожога кожи! Несколько месяцев в ожоговом центре, реанимация.
Отец мой поседел. У матери случился инфаркт«.
Шамиль, муж Фатимы говорит:
После того, как мы уехали из Чечни, в дом моей жены три раза являлись «кадыровцы». Обыскивали все комнаты, все время держали пальцы на курке автомата, угрожали, нецензурно выражались. Ничего не найдя для себя полезного, сказали: «Мы их из-под земли достанем!». Это обо мне и моей супруге: им кажется недопустимым, что мы посмели где-то попросить убежище.
3 декабря 2012 военные приезжали на двух машинах. Соседи рассказали, что дом, где находились старая женщина и несколько девушек, окружили, будто там была армия террористов. Зачем эти спектакли?
Мать и сестра жены сильно испугались. Брата не оказалось дома — он в тот момент был в больнице. Младшая восемнадцатилетняя сестра Фатимы находилась по месту учебы в колледже. «Кадыровцы» бегали по дому, истошно орали, били посуду и пинали мебель! Мать жены спросила, что им на этот раз нужно? Один из пришедших соизволит ответить: «Мы ищем вашу дочь и зятя! Если вы не скажете, где они, мы вас всех расстреляем! Уничтожим весь род!» Уходя, эти люди забрали с собой, как заложницу, А... (сестренку жены).
О подробностях нам известно не было, так как родственники боятся что-либо говорить: средства связи в республике давным-давно прослушиваются! И «скайп», и телефон! Мы обо всем узнали 3 января 2013 года. А... военные держали у себя только сутки: над ней издевались и пытали. В данный момент ее прячут у родственников. Младшая сестра тоже вынужденно прячется, брат боится появиться дома. Нет власти, которая может нас защитить от беспредела...
Полина Жеребцова, публицист, журналист
Источник: http://echo.msk.ru/blog/zherebtsova/1029928-echo/
Комментариев нет:
Отправить комментарий